Но такими темпами до этого дойдёт уже скоро. Напишу некоторую сводку последних событий и попробую переселиться на Дрим.
Работа у меня сейчас уже похожа на любимую, но требуются неимоверные усилия, чтобы отвоевать жизнь свою от энтропии и устроить удобно - так, чтобы всё работало.Я проваливаю задачу знания и использования своего времени в интересах самой работы и своих личных. Сейчас, когда я пишу это, последствия уже стали фатальными, я довела себя до настоящей депрессии, задачу решать уже нужно не эту - а как мне теперь восстановиться. Моя психотерапевт предложила мне психиатра и антидепрессанты. Я сначала отказалась - понятно, как я не люблю внешнее неконтролируемое воздействие на мозги и как не хочу терять адекватность реальности: ведь нагрузка на меня сейчас превышает мои возможности, и я хочу не подстраиваться под дикие жизненные обстоятельства и искать источник сил, чтобы с ними справиться, - я хочу изменить их, уйти в отпуск и в дальнейшем устроить себе достаточно свободного времени каждый день, чтобы работать на создание чего-то ценного, а не на износ. Но я представила себе, что даже если мне дать трёхнедельный отпуск (меньше не хватит), я его пролежу, страдая, почти весь, потому что мозг имеет инерцию, и хорошо ему, даже когда убрать травмирующий фактор, быстро так просто не станет. Антидепрессанты мне, я чувствую, понадобятся на отдыхе для восстановления мозгов. Вот в таких целях пусть действуют.
История. Я осталась единственным аналитиком нашего департамента чуть меньше месяца назад. Всего три недели понадобилось, чтобы я сошла с ума - какой же я слабак. Однако эта работа сравнительно новая для меня. Я никогда не работала по такому профилю и пришла на эту должность изнутри компании четыре с небольшим месяца назад - 21 ноября. (Это было моё новогоднее желание 2015-2016.) В этот момент там тоже работал единственный человек, но он остался один после более чем полугода работы там по моим подсчётам, и имел скорее всего родственный опыт и раньше. Меня он обучал скорее как помощника аналитика (и тогда я именно это полагала адекватным своим возможностям), который будет делать одни и те же рутинные отчёты. А потом решил уволиться, нашли человека ему на замену, и его он обучал всему остальному - тому, чего не давал мне.
С этим новым человеком вышла целая история. Если рассказывать её с конца, то он уволился через неделю после того, как мы остались вдвоём. За эту неделю он передал мне то, что делал сам. Его же этому обучали два месяца. Поэтому понятно, какой это испорченный телефон. Но с другого конца я нашла в его увольнении большую радость, даже две. С ним же невозможно было находиться рядом - от его индивидуального запаха начинало хотеться работать лучше в морге, чем рядом с ним. И я, между прочим, с усилиями преодолев страх, ведомая возмущением, сказала ему об этом. Он ответил, что не будет приближаться, но ничего о том, что будет мыться. И как не приближаться, если мы знаем только по половинке целого и должны ещё многому друг друга научить? Вторая радость состояла в том, что я успела открыть настоящий вкус этой работы: что-то придумывать, ставить метазадачу и искать, чем решить её.
Сейчас, когда возьмут второго человека, мой начальник (а это снова тот, про которого я писала здесь, - кто вообще привёл меня сюда (в этот департамент, но поначалу на другую должность), кому я ранее, 30 декабря 2015 года призналась, что хочу работать у них именно аналитиком) - так вот он пообещал, что новый человек по положению будет равен мне, мы будем два бизнес-аналитика, и никто не будет делать чисто рутинной работы, ничего не придумывая. Я ответила, что я пока что *** бизнес-аналитика, даже не его левая рука, но я благодарна. И взяла с него обещание включить на собеседовании своё обоняние.
А придумывать мне одной пришлось сейчас такую НЁХ, что она до сих пор не доведена до ума, а я уже с него сошла.
Тут ещё многое осложняет мою жизнь, многое интересное ещё произошло, я убьюсь рассказывать. Я не могу рассказать о своей нынешней, в очередной раз всё так же, как обычно, неразделённой, любви - а вес её велик. Я едва ли могу говорить о том, что эта любимая работа у меня не единственная - есть ещё вторая, которой у меня нет никаких сил заниматься, я не знаю, как её встроить в свою жизнь, страдаю от этого, но мысли не бросаю.
Я стала осознавать, насколько мне нужны люди - во мне существует потребность, чтобы каждая сфера, живущая у меня в голове, стала населена людьми - кажется, только тогда она сможет выходить наружу. Сейчас мне очень нужна человеческая поддержка, и я вижу трёх не очень доступных людей, которые в сумме достаточно компетентны и достаточно заинтересованы, чтобы поддержать меня: мой психотерапевт, моя сестра (которой самой сейчас не фонтан, но именно поэтому она может понимать меня) и тот самый мой начальник, который уже мне очень помогает, но в котором в силу того, что он проводит со мной больше всего времени и именно в этой ситуации, я вижу единственного друга в окружении - но едва ли он будет согласен на эту роль. В четырнадцатом году я здесь вешала отрывок из восемьдесят девятой главы про Лоуренса и Водейху: так вот он как Лоуренс прокапывает передо мной дорожки в снегу (окрашивая снег своей кровью до цвета арбузной мякоти), а я всё не иду. Мораль того отрывка - что нужно уметь рассчитать свои ресурсы. И мне, поскольку я не бессловесный верблюд, нужно сделать это самой и сообщить окружающим. Иначе они ничем не смогут мне помочь, и Водейха умрёт.
Работа у меня сейчас уже похожа на любимую, но требуются неимоверные усилия, чтобы отвоевать жизнь свою от энтропии и устроить удобно - так, чтобы всё работало.Я проваливаю задачу знания и использования своего времени в интересах самой работы и своих личных. Сейчас, когда я пишу это, последствия уже стали фатальными, я довела себя до настоящей депрессии, задачу решать уже нужно не эту - а как мне теперь восстановиться. Моя психотерапевт предложила мне психиатра и антидепрессанты. Я сначала отказалась - понятно, как я не люблю внешнее неконтролируемое воздействие на мозги и как не хочу терять адекватность реальности: ведь нагрузка на меня сейчас превышает мои возможности, и я хочу не подстраиваться под дикие жизненные обстоятельства и искать источник сил, чтобы с ними справиться, - я хочу изменить их, уйти в отпуск и в дальнейшем устроить себе достаточно свободного времени каждый день, чтобы работать на создание чего-то ценного, а не на износ. Но я представила себе, что даже если мне дать трёхнедельный отпуск (меньше не хватит), я его пролежу, страдая, почти весь, потому что мозг имеет инерцию, и хорошо ему, даже когда убрать травмирующий фактор, быстро так просто не станет. Антидепрессанты мне, я чувствую, понадобятся на отдыхе для восстановления мозгов. Вот в таких целях пусть действуют.
История. Я осталась единственным аналитиком нашего департамента чуть меньше месяца назад. Всего три недели понадобилось, чтобы я сошла с ума - какой же я слабак. Однако эта работа сравнительно новая для меня. Я никогда не работала по такому профилю и пришла на эту должность изнутри компании четыре с небольшим месяца назад - 21 ноября. (Это было моё новогоднее желание 2015-2016.) В этот момент там тоже работал единственный человек, но он остался один после более чем полугода работы там по моим подсчётам, и имел скорее всего родственный опыт и раньше. Меня он обучал скорее как помощника аналитика (и тогда я именно это полагала адекватным своим возможностям), который будет делать одни и те же рутинные отчёты. А потом решил уволиться, нашли человека ему на замену, и его он обучал всему остальному - тому, чего не давал мне.
С этим новым человеком вышла целая история. Если рассказывать её с конца, то он уволился через неделю после того, как мы остались вдвоём. За эту неделю он передал мне то, что делал сам. Его же этому обучали два месяца. Поэтому понятно, какой это испорченный телефон. Но с другого конца я нашла в его увольнении большую радость, даже две. С ним же невозможно было находиться рядом - от его индивидуального запаха начинало хотеться работать лучше в морге, чем рядом с ним. И я, между прочим, с усилиями преодолев страх, ведомая возмущением, сказала ему об этом. Он ответил, что не будет приближаться, но ничего о том, что будет мыться. И как не приближаться, если мы знаем только по половинке целого и должны ещё многому друг друга научить? Вторая радость состояла в том, что я успела открыть настоящий вкус этой работы: что-то придумывать, ставить метазадачу и искать, чем решить её.
Сейчас, когда возьмут второго человека, мой начальник (а это снова тот, про которого я писала здесь, - кто вообще привёл меня сюда (в этот департамент, но поначалу на другую должность), кому я ранее, 30 декабря 2015 года призналась, что хочу работать у них именно аналитиком) - так вот он пообещал, что новый человек по положению будет равен мне, мы будем два бизнес-аналитика, и никто не будет делать чисто рутинной работы, ничего не придумывая. Я ответила, что я пока что *** бизнес-аналитика, даже не его левая рука, но я благодарна. И взяла с него обещание включить на собеседовании своё обоняние.
А придумывать мне одной пришлось сейчас такую НЁХ, что она до сих пор не доведена до ума, а я уже с него сошла.
Тут ещё многое осложняет мою жизнь, многое интересное ещё произошло, я убьюсь рассказывать. Я не могу рассказать о своей нынешней, в очередной раз всё так же, как обычно, неразделённой, любви - а вес её велик. Я едва ли могу говорить о том, что эта любимая работа у меня не единственная - есть ещё вторая, которой у меня нет никаких сил заниматься, я не знаю, как её встроить в свою жизнь, страдаю от этого, но мысли не бросаю.
Я стала осознавать, насколько мне нужны люди - во мне существует потребность, чтобы каждая сфера, живущая у меня в голове, стала населена людьми - кажется, только тогда она сможет выходить наружу. Сейчас мне очень нужна человеческая поддержка, и я вижу трёх не очень доступных людей, которые в сумме достаточно компетентны и достаточно заинтересованы, чтобы поддержать меня: мой психотерапевт, моя сестра (которой самой сейчас не фонтан, но именно поэтому она может понимать меня) и тот самый мой начальник, который уже мне очень помогает, но в котором в силу того, что он проводит со мной больше всего времени и именно в этой ситуации, я вижу единственного друга в окружении - но едва ли он будет согласен на эту роль. В четырнадцатом году я здесь вешала отрывок из восемьдесят девятой главы про Лоуренса и Водейху: так вот он как Лоуренс прокапывает передо мной дорожки в снегу (окрашивая снег своей кровью до цвета арбузной мякоти), а я всё не иду. Мораль того отрывка - что нужно уметь рассчитать свои ресурсы. И мне, поскольку я не бессловесный верблюд, нужно сделать это самой и сообщить окружающим. Иначе они ничем не смогут мне помочь, и Водейха умрёт.