– Надо же осмотреть…
– Ничего вы не осмотрите!
– Вы, быть может, сломали… – уговаривал его Мак-Наббс.
– Да, – ответил Паганель, прочно становясь на свои длинные ноги, – но то, что я сломал, починит плотник.
– Что же вы сломали?
– Палубную подпорку, когда летел вниз.
– Ничего вы не осмотрите!
– Вы, быть может, сломали… – уговаривал его Мак-Наббс.
– Да, – ответил Паганель, прочно становясь на свои длинные ноги, – но то, что я сломал, починит плотник.
– Что же вы сломали?
– Палубную подпорку, когда летел вниз.
Сходила я к моему прекрасному травматологу-ортопеду на приём. И нет, завоевать его всё-таки не шмогла.
Он выглядел так сурово и таким уставшим, что я побоялась выходить за рамки медицинской причины своего прихода, а и за неё мне стало стыдно - что дёргаю глупостями неимоверно усталого человека.
Да, он, конечно, сказал, посмотрев на меня: "Вы когда-нибудь что-нибудь откроете." Но что это могло выражать - от восхищения до бережного обращения с городской сумасшедшей, чтобы она сильно не приставала, - останется тайной. Он сказал: "Такие люди, как вы, двигают науку, в то время как мы здесь закисаем." В последнем не уверена. Я переспросила: "Вы - что здесь делаете?" Но он уже не стал повторять. Ещё не хватало, чтобы он почувствовал себя УГ в сравнении со мной - которая сама-то то ещё УГ.
Осматривать меня он не стал. Он поверил, что я действительно уменьшила степень своего плоскостопия, и да, это произвело на него впечатление. Как и то, сколько я теперь по этой теме знаю. Мы обсудили, сколько и какого качества можно найти всего на youtube по-русски и по-английски. Он посоветовал ещё некоторые вещи. Потрогал мою ранее болевшую коленку, и всё.
Я пришла в горчичном платье, такая красавица, а он не захотел... "Вы когда-нибудь что-нибудь откроете." Пришла-то открыть я ваше сердце.
Не уверена, оказалось ли или нет бы навязчивостью, сделай я что-то ещё. Но уже не шмогла и больше приходить не шмогу, так как поводы определённо кончились. Он, я думаю, сможет найти как минимум мой телефон в базе клиники, и не останется без меня, если не захочет. Но перейти к личным отношениям означает окончить отношения врач-пациент - и врачу это сделать труднее вплоть до того, что он может посчитать себя не вправе. Хотя с другой стороны очевидно, что я во врачебной помощи практически уже и не нуждаюсь.
В общем, я хотела бы быть уверенной, что сделала со своей стороны всё, чтобы ему было легче, если он хочет тоже.
Однако осталась я, как ни странно, рада - видимо, просто тому, что ещё раз его увидела. Он по-прежнему мне нравится - во всём, что я успела увидеть. Я оставляю дело за ним. Я бы очень хотела, чтобы он сделал шаг ко мне - и раньше, чем я влюблюсь в кого-нибудь следующего. Но я уже на это не влияю.